В указе, подписанном президентом Байденом, Белый дом решительно поддерживает штаты, где гарантирован доступ к абортам, и призывает Федеральную торговую комиссию и другие исполнительные органы изучить и усилить политику защиты данных. Без цифрового следа попытки криминализировать частную медицинскую деятельность за границей могут оказаться гораздо более сложными.
Предстоящие юридические баталии за репродуктивные права в эпоху после Роу, вероятно, будут сложными и беспрецедентными, и данные будут важной частью их. Как медицинская процедура, аборт подпадает под действие федерального закона о конфиденциальности пациентов HIPAA, но это, вероятно, противоречит правилам штата, требующим раскрытия информации. Кроме того, цифровые сервисы, такие как приложения для отслеживания месячных и даже платформы для фитнеса и хорошего самочувствия, могут отслеживать и даже продавать данные, которые могут быть компрометирующими.
Исполнительный указ принципиально ограничен в том, чего он может достичь (как многие помнят, Трамп издал десятки указов, но без особого эффекта), но он действительно подчеркивает, какие и где федеральные ресурсы будут задействованы в грядущих юридических конфликтах. Полный текст EO находится здесь, но давайте рассмотрим части, наиболее непосредственно относящиеся к технологической отрасли. (Цитируемый текст очень слегка отредактирован для краткости.)
Во-первых, министр здравоохранения и социальных служб опубликует отчет…
…выявление способов расширения охвата и просвещения о доступе к услугам репродуктивного здоровья, в том числе путем запуска инициативы по повышению осведомленности общественности для предоставления своевременной и точной информации о таком доступе, который должен…
делиться информацией о том, как получить бесплатные или льготные услуги по охране репродуктивного здоровья через медицинские центры, финансируемые Администрацией ресурсов и услуг здравоохранения, клиники Title X и других поставщиков; а также…
включать повышение осведомленности и доступа ко всему спектру противозачаточных услуг, а также информацию о своих правах для тех, кто ищет или предоставляет услуги репродуктивного здоровья.
Это явно направлено на попытки ограничить информацию, доступную для людей, обращающихся за помощью; некоторые штаты планируют сделать так, чтобы было трудно узнать, какие варианты действительно доступны, законно ли ездить в другой штат для процедуры или лечения (так и есть) и так далее. Хотя федералы не могут заставить, скажем, агентство здравоохранения штата предоставить информацию о том, где можно получить таблетки для аборта или тому подобное, они могут обеспечить доступность этой информации в штате другими способами. Они могут даже войти в дверь больниц и клиник, получающих федеральное финансирование.
Хотя это может показаться элементарным (конечно, федеральное правительство может размещать на своих сайтах все, что захочет), реальная цель здесь — перечислить способы, которыми штаты будут пытаться контролировать информацию, и как лучше всего этому противодействовать.
Затем федеральные органы, в том числе генеральный прокурор и служба национальной безопасности, «рассмотрят действия» по устранению новых рисков безопасности, связанных с предоставлением или обращением за репродуктивной помощью.
Для устранения потенциальной угрозы конфиденциальности пациентов, вызванной передачей и продажей конфиденциальных данных, связанных со здоровьем, и цифровым наблюдением, связанным с услугами репродуктивного здоровья, а также для защиты людей, обращающихся за услугами репродуктивного здоровья, от мошеннических схем или методов обмана:
Председателю Федеральной торговой комиссии (FTC) рекомендуется рассмотреть меры… по защите конфиденциальности потребителей при поиске информации об услугах репродуктивного здоровья и их предоставлении.
Министр здравоохранения и социальных служб должен рассмотреть действия, в том числе дать указания в соответствии с [HIPAA]а также любые другие законодательные акты, если это необходимо, для усиления защиты конфиденциальной информации, связанной с услугами репродуктивного здоровья, и обеспечения конфиденциальности между пациентом и поставщиком медицинских услуг.
Первая часть этого явно является предупреждением для крупных технологических компаний, таких как Google и Meta, у которых есть средства и возможность отслеживать поведение людей на тревожно детальном уровне. Мы все читали ужасные истории о людях, которые видели рекламу детских товаров до того, как объявили о своей беременности. Теперь представьте, если бы государство потребовало от компании раскрыть, обсуждал ли пользователь или был ли он алгоритмически классифицирован как ищущий аборт.
Защита людей от «мошеннических схем» кажется меньшей проблемой, чем повседневная торговля потенциально конфиденциальной информацией с брокерами данных. FTC вполне может выпустить руководство по этому вопросу, касающееся заявлений о «конфиденциальности», которые не подтверждаются реальной практикой компании.
Часть HIPAA является сложной, поскольку почти наверняка возникнет прямое противоречие между федеральными законами о неразглашении и законами штата о принудительном раскрытии информации, которое придется решать в суде. Хотя это, вероятно, будет многолетний конфликт, и спекуляции на его исходе будут бесплодными на данном этапе, в штатах, где аборты остаются законными, это может быть проще.
Службы здравоохранения и социальных служб, вероятно, выпустят руководство и интерпретацию правил HIPAA, которые поощряют конфиденциальность таким образом, который специально предназначен для испорченных трансграничных запросов. Если закон штата и федеральный закон объединяются для защиты конфиденциальности пациента, иски и запросы от штатов, стремящихся криминализировать поведение в соседних юрисдикциях, могут не начаться.
В следующем разделе к этому добавляется то, что AG будет оказывать «техническую помощь» штатам по вопросу защиты пациентов, находящихся за пределами штата, что равносильно слову «давайте вместе напишем этот закон».
Некоторым этот исполнительный указ покажется чем-то вроде пустяка; и действительно, если это все, что администрация может предпринять после нескольких недель бездействия, это справедливо разочаровывает тех, кто призывает к более конкретным действиям. Но хотя сам по себе он мало что дает, он ясно показывает намерение администрации, по крайней мере, поддерживать государства, борющиеся за защиту репродуктивных прав, а не тех, кто их ограничивает.